kondratio | (no subject)

Высокий уровень доносительства в постсовецких "славянских" странах имеет глубокие корни в деревне.
Что такое деревня? Территория где стоят дома и там живут люди. Но деревня Российской Империи - это социальный инструмент управления рабами.
Путем нехитрых манипуляций рабовладельцы стравливали рабов, стимулировали слежку и доносительство.
Это не российское изобретение - такая технология сначала была отработана на немецких деревнях, где слежка и доносительство были выставлены в высшую благодетель и культ. РИ руководили немцы, и они просто перенесли свои технологии на колонии.
Почему так - да потому, что в деревнях жили потомственные рабы. У них не было безусловного права собственности и семьи, не было кланов, а просто атомизированная масса, хоть и биологических родственников. А таким контингентом управлять несложно.
По сути русско-немецкая деревня это барак в концлагере. Только сначала возникла деревня, а потом концлагеря строили по примеру деревень.

Говорят у других народов деревня играла другую роль и подобного безобразия там не было. Наверное там была другая ситуация.

Flat | Top-Level Comments Only

From:

cmpax-u-pagocmb.livejournal.com

>>Но деревня Российской Империи - это социальный инструмент управления рабами.
Путем нехитрых манипуляций рабовладельцы стравливали рабов, стимулировали слежку и доносительство.<<

Вообще нет.
Не было ни слежки, ни доносительства, все вопросы старались решать без привлечения становых и мировых.
И крепостные - никакие не рабы, ни по определению, ни по психологии.
Они (пахотные крестьяне) даже не пролетарии, то есть они свободнее, чем большинство современных пролов.

Вообще свобода является фетишем и ценностью только в левой идеологии.
В правой идеологии свобода рассматривается в этическом разрезе как свобода воли (в выборе добра и зла), а в экономике - как спектр возможностей (завязанных в первую очередь на деньги). То есть в экономике важно не крепостной ты или царь, а сволько у тебя денег, а в этике свобода рассматривается как свобода от влияния зла.

From:

cmpax-u-pagocmb.livejournal.com

"У Матова украли кожи. Он прежде всего раскидывает умом, кто бы мог украсть. Как содержатель кабака и постоялого двора, скупающий по деревням все, что ему подходит, -- и семя, и кожи, и пеньку, и счески, -- он знает на двадцать верст в округе каждого мужика до тонкости, знает всех воров. Сообразив все обстоятельства дела и заподозрив Костика, он, не говоря никому ни слова, следит за ним и узнает, что Костик пропал из дому. Подозрение превращается в уверенность. "Это он", -- говорит Матов и скачет по кабакам разузнать, где проданы кожи и где пьянствует Костик. Попадает случайно на меня, -- ехал мимо, случайно увидел, отчего же не спросить, -- находит важных свидетелей, которые видели у Костика деньги (а всем известно, что у Костика денег быть не может), которые видели Костика с ношей. Заручившись свидетелями, обещав им, что дела далее волости не поведет, свидетелей по судам таскать не будет, и получив, таким образом, уверенность, что Костику не отвертеться. Матов жалуется в волость. Вызывают в волость Матова, Костика, свидетелей -- в волость свидетелям сходить недалеко и от работы их не отрывали, потому что суд был вечером. Свидетели уличают Костика, и тот, видя, что нельзя отвертеться, сознается. Дело кончается примирением, и все довольны. Матов получил обратно кожи, которые Костик не успел продать, наверное вдвое получил за проданные кожи, да еще, пожалуй, стянул что-нибудь с содержателя постоялого двора, который купил у Костика краденые кожи. Свидетелям Костик или заплатил, или поставил водки, а главное, их не таскали по судам, сходить же в волость, да и то вечером или в праздник (волостной ведь тоже мужик и знает, что в будни днем работать нужно), свидетелям нипочем. Костик доволен, потому что раз воровство открыто, ему выгоднее заплатить за украденное, чем сидеть в остроге. Мы довольны, потому что если бы Костик посидел в остроге, то из мелкого воришки сделался бы крупным вором.
Совсем другое дело вышло бы, если бы Матов вместо того, чтобы самому разыскивать вора, принес жалобу в полицию, как делают большею частью помещики и в особенности помещицы. Приехал бы становой, составил бы акт, сделал дознание, тем бы, по всей вероятности, дело и кончилось. Какие же у станового с несколькими сотскими средства открывать подобные воровства? Да если бы у станового было не 24, а 100 часов в сутки, и он бы обладал способностью вовсе не спать, то и тогда ему не было бы возможности раскрывать бесчисленное множество подобных мелких краж. Становому впору, только повинности с помещиков собрать: пишет-пишет, с сотскими наказывает, сам приезжает...

From:

cmpax-u-pagocmb.livejournal.com

...Положим, помещики вызывают станового, обыкновенно ничего не разузнав о краже, и не представляют никаких данных, даже и подозрения основательного высказать не могут; но Матов, казалось бы, разузнав все предварительно и имея свидетелей, мог бы принести жалобу мировому и вообще куда следует. Как бы не так. Матов, как человек практический и сам судов боящийся, очень хорошо знает, что если бы свидетели только знали, что Матов будет судиться с Костиком и таскать их, свидетелей, по судам, так они бы притаились и ничего бы не сказали. В самом деле, представьте себе, что если бы, вследствие жалобы Матова, свидетелей, то есть старосту, гуменщика и работников, потребовали куда-нибудь за 30 верст к становому, мировому или на съезд, -- благодарили ли бы они Матова? Вы представьте себе положение хозяина: старосту, у которого на руках все хозяйство, гуменщика, без которого не может итти молотьба, и рабочих потребуют свидетелями! Все работы должны остановиться, все хозяйство должно остаться без присмотра, да в это время, пока они будут свидетельствовать, не только обмолотить, но просто увезти хлеб с гумна могут. Да и кто станет держать такого старосту или скотника, который не знает мудрого правила: "нашел -- молчи, потерял -- молчи, увидал -- молчи, услыхал -- молчи", который не умеет молчать, болтает лишнее, вмешивается в чужие дела которого будут таскать свидетелем к мировому, на мировой съезд или в окружной суд. Вы поймите только, что значит для хозяина, если у него, хотя на один день, возьмут старосту или скотника. Вы поймите только, что значит, если мужика оторвут от работы в такое время, когда за день нельзя взять и пять рублей: поезжай свидетелем и оставь ниву незасеянную вовремя. Да если даже и не рабочее время, -- очень приятно отправляться в качестве свидетеля за 25 верст, по 25-градусному морозу или, идя в город на мировой съезд свидетелем, побираться христовым именем. Прибавьте к этому, что мужик боится суда и все думает, как бы его, свидетеля, храни Бог, не засадили в острог или не отпороли. Матов ни за что не открыл бы воровства, если бы свидетели не знали Матова за человека практического, который по судам таскаться не станет. Да и какая польза была бы Матову судиться с Костиком? Посадили бы Костика в острог, -- а Матову что? Кожи так бы и пропали. Костик на суде во всем заперся бы и кожи, разумеется, не отдал бы, и кому их продал -- не сказал бы. Матов остался бы не при чем, в глазах же крестьян сильно бы потерял, что неблагоприятно отозвалось бы на его торговых делах. Не лучше ли кончить все полюбовно, по-божески?
У нас, к счастью, много дел кончается таким образом. Позвольте рассказать еще другой случай. Содержатель соседнего кабака должен был куда-то уехать вместе с женой. Уезжая, он запер каморку, где стояла бочка водки, и поручил смотреть за кабаком своему работнику, которому оставил четверть водки для продажи. Вечером в кабак зашли мужики, однодеревенцы работника, взяли водки, выпили и угостили работника. Закутили. Пили, пили; водки, оставленной на продажу, наконец, не хватило, а выпить хочется. Ночью работник с двумя товарищами -- пьяные, разумеется, -- решились украсть водки из бочонка, запертого в каморке. Выломали топором две доски в перегородке, достали из каморки водки и баранок, заделали взлом -- и ну кутить. Приезжает через несколько дней содержатель кабака и открывает воровство. Воровство со взломом, совершенное лицом, которому поручено хранение имущества, ночью, при содействии других лиц, -- ведь это окружным судом и острогом пахнет. Дело, однако, окончилось благополучно: помирились на том, что работник и его товарищи обязались уплатить содержателю кабака за украденную водку вдвое.
(Энгельгардт)

From:

militarymen2.livejournal.com

нахабний кацап знову "жив в усі часи і епохи"

мабуть тому заблокував мене. Інші не беруться за це гівно взагалі, мені більше за інших потрібно, мабуть

From:

cmpax-u-pagocmb.livejournal.com

Примечание к тексту:
Волостной суд — внутренний суд волости, административной единицы крестьянского самоуправления в Российской империи, состоящий из выборных непрофессиональных судей. Юрисдикция суда была очень ограниченной и распространялась на мелкие имущественные споры, а также проступки с максимальным наказанием в 15 суток ареста, и только на крестьян данной волости.

То есть "жаловаться в волость" - решать вопрос промеж крестьян.
А вот жаловаться становому или в мировой суд - это уже значит вовлекать в спор государство.